Заговор небес - Страница 91

– Первой, – проговорил я, – две недели назад, погибла Настя Полевая…

– О, Настья!.. – воскликнул американец. Дежурная штатовская улыбочка мигом слетела с его лица. Выражение стало страдающим. О'Гар полуприкрыл глаза и скорбно покачал головой.

– Настю отравили, – добавил я.

– O, my God!

– Затем, – продолжал я, – шестого января кто-то обстрелял машину Екатерины Калашниковой. Она, к счастью, осталась жива и невредима. После этого она наняла частного детектива – меня…

О'Гар теперь чрезвычайно внимательно и хмуро смотрел мне прямо в глаза.

– Но и это еще не все… – сказал я. – Через два дня в автомобильной катастрофе серьезно пострадала вторая женщина из парашютной четверки – Валентина Крюкова, в замужестве – Лессинг. Она жива, но находится в больнице в тяжелом состоянии… У меня есть все основания полагать, что это также было покушением: тормоза ее автомобиля оказались испорчены…

О'Гар прикрыл глаза ладонью.

– Вы слушаете меня?

– Да, да… – тихо ответил он.

– Но и на этом преступник – или преступники – не успокоились… Вчера ночью при пожаре погибла Мария Маркелова… Я не знаю, как это конкретно случилось, но у меня есть основания думать, что пожар в ее квартире тоже не был случайностью… Мне кажется, что это был поджог…

– Jessus! – выдохнул О'Гар и страстно добавил: – Fuck! Fuck! Fuck!

Кулаки его сжались так, что тщательно отполированные ногти впились в ладони.

– Поэтому я хотел бы, – продолжил я, – задать вам несколько вопросов, мистер О'Гар…

– Зовите меня Джейк… – автоматически, глядя куда-то в пространство, проговорил американец. – You are welcome, – добавил он и перевел: – Будьте любезны…

– Вопрос первый: что делал здесь Андрей Дьячков?

– Мы говорили с ним, – мгновенно ответил американец, – о его работе в моей фирме. Кливленд, Ю-Эс-Эй… Контракт на три года…

– Вы знали, что он – муж Кати?

– Да, я знал, что он ее husband… Он прислал свое си-ви к нам в фирму… Там он указывал, что имеет жену, и называл ее имя… Я нахожусь на пенсии, но я помогаю моей фирме с тем бизнес, который… который имеет отношение к России… Я видеть его си-ви… Я читал его… И я хотел помогать Катя… Поэтому я хотел брать ее husband работу в Америку… С хороший зарплат – но и мистер Диачкофф есть хороший специалист…

«В Америке, значит, – усмехнулся я про себя, – тоже принимают на работу по блату». А вслух произнес:

– А теперь, Джейк, главное. Вы сказали мне, что какую-то часть своего состояния вы завещали русским женщинам, связанным с парашютным спортом… Вы не могли бы уточнить детали этого завещания?

О'Гар молчал. Казалось, он колеблется.

Из туалетной комнаты вернулась Катя. Она не подошла к нам. Села за столик. Глаза ее были припухшими, но сухими. Она смотрела в одну точку. Мне стало остро, до боли, жаль ее.

– Джейк, – мягко поднажал я, – расскажите мне об условиях завещания. Вы же понимаете, как это сейчас важно…

– Да, – печально проговорил американец. – Да, как говорит русская пословица: в деньгах не есть счастье… О'кей, я расскажу вам… Я really завещал часть своих денег этим четверым русским женщинам… Как память и благодарность, что они спасли мою жизнь… Я разделил some money между них… Каждой из них в равной доле…

Катя ничего мне не рассказывала о спасении жизни Джейка – но я решил оставить этот разговор на потом. Сейчас не до этого. Меня более всего интересовало завещание.

– Получат ли, по условиям вашего завещания, свою долю – в случае смерти или гибели кого-то из девушек – родственники каждой из них? – спросил я и уставился на американца.

Это был очень важный вопрос.

– Нет, – покачал головой О'Гар. И еще раз проговорил: – Нет. Ни центс.

«Значит, – подумал я, – с господина Дьячкова можно снять все подозрения. Ну и слава богу. Значит, он все-таки просто коварный изменщик, а не хладнокровный убийца… Хотя неизвестно, судя по реакции Кати, что для нее было бы легче…

И герр Лессинг, супруг несчастной Валентины, в этих преступлениях тоже не замешан… У них просто не было стимула…»

– А кто же тогда, – спросил я, – получит деньги той женщины, которая умерла или погибла?

О'Гар раздумывал.

– Еще двойной виски, лед, кола! – выкрикнул он проходившей мимо официантке. Та уважительно поклонилась.

Наконец американец решился.

– Если какая-то девушка умирает раньше меня, то деньги делят между теми, кто остается… Соответственно, доля каждой живой девушки будет возрастать за счет тех, кто умер…

– Вот оно как! – пробормотал я. – Ну, а если они, не дай бог, погибнут все четверо?

– Тогда все деньги будет иметь аэроклуб в Колосове… А точней – чтобы было меньше бюрократизма и налогов – его начальник Иван Фомич Громико…

– О господи… – выдохнул я.

Иван Фомич Громыко. Воздушный ас. Отец родной для Насти, Кати, Вали, Маши…

– Джейк! – обратился я к американцу. Кажется, это был последний существенный вопрос. – Кто мог знать – здесь, в России, – об условиях вашего завещания?

– Я могу говорить точно, кто знает. Это Мэри Маркелова. Я уверен в этом. И ее сын Борис, наверно, знает…

Да, жаль, что я все ж таки не заказал виски. И плевать на всяких там гаишников.

Кажется, все становилось на свои места. Дело словно высветилось пронзительно-белым, безжалостным, меркантильнейшим светом.

Итак, по порядку.

Мария Маркелова каким-то образом – наверное, в то время, когда она была в Штатах, – прознала об условиях завещания Джейка. Бестолковая, много и сильно пьющая, она в последнее время дружила с Фомичом. Они везде бывали вместе, много совместно выпивали – может, и спали друг с другом, если Фомич еще на это способен… Наверное, когда-нибудь Маша по пьянке проболталась ему об условиях завещания О'Гары… И тогда Фомич решил обеспечить себе безбедную старость. И для того не побрезговал ничем…