Заговор небес - Страница 61

Он как завороженный кивнул.

– Но вы, – стал накручивать я, – хорошо понимали, что при разводе фрау Лессинг вряд ли отдаст вам этот особняк. И обе машины. И сына… И тогда – вы задумали избавиться от нее иным способом. Вы решили ее убить…

Лессинг сделал категорически протестующий жест. Глаза его выкатились из орбит. Здоровый зимний загар куда-то исчез с лица – оно приобрело землистый оттенок. (Не скрою, это само по себе, безотносительно к моему расследованию, меня почему-то порадовало.)

– Молчите! – прикрикнул я. – Не исключено, что все ваши слова уже записываются КГБ и могут быть, в случае нужды, использованы против вас!

Потрясенный Лессинг примолк.

Поразительна все-таки детская вера иностранцев во всемогущество российских спецслужб! И это – несмотря на их, наших спецслужб, многочисленные провалы!

– Вы оказались очень хитры, герр Лессинг, – продолжил я. – Вы задумали, как вам казалось, идеальное убийство. Еще осенью, когда Валентина заготавливала грибы на зиму, вы подложили в банку с хорошими грибами пару-другую бледных поганок – смертельно ядовитого гриба. Изящно, не правда ли? Вам опасаться было нечего. Как вы только что мне подтвердили, ни вы, ни ваш сын Михаэль грибов все равно не едите. Гостей у вас в доме практически не бывает. А даже если и бывали бы – что за беда: погибнет не одна ваша супруга, а еще парочка-другая этих русских…

Немец смотрел на меня, разинув рот. Казалось, он не верил собственным ушам.

– Вы правильно рассчитали, – напирал я, – что на Новый год ваша супруга обязательно поджарит для себя грибочков, и… Вы специально обеспечили себе стопроцентное алиби – улетели на Новый год в Германию. Да и сына для верности с собой прихватили… Вы не учли только одного. А именно: того, что Валентина все ж таки решит пригласить гостей. И станет угощать их грибами… И жертвой вашей отравы окажется совершенно невинный, абсолютно посторонний человек – Анастасия Филипповна Полевая…

Немец сидел на стуле, прикрыв глаза. Кажется, он был близок к обмороку.

– Ваша затея, таким образом, не удалась… Но от своей идеи вы не отступились, – я не снижал градус психологического давления. – Вы твердо решили уничтожить фрау Лессинг. Вы все больше входили во вкус преступной деятельности.

Я обличающе, по-прокурорски, указал перстом на обвиняемого.

– …И когда Валентина вернулась из Германии, вы приготовили ей новый сюрприз: порезали тормозные шланги – для верности на обеих ваших машинах. Вы думали, что она, садясь за руль, вряд ли, как и всякая женщина, обратит внимание, на такую «мелочь», как индикатор, извещающий об утечке тормозной жидкости. И оказались правы! Вы только не предполагали, что Валя отправится в путь вместе с вашим сыном… Таким образом, вы поставили под удар ребенка. Не просто ребенка, а собственного сына…

– Нет! – слабым и отчаянным голосом выкрикнул Лессинг.

– Да! – в азарте воскликнул я. – Да!.. И еще одно преступление вы совершили. Вы решили убрать мою клиентку, госпожу Екатерину Калашникову. Шестого января, вечером, вы нарядились в маску и встали на пути, которым всегда проезжает госпожа Калашникова (разведать его было нетрудно!). И вы стреляли в нее!.. Слава богу, судьба спасла Екатерину Сергеевну. Вы промахнулись… Зачем вы это сделали?.. А?.. Мне пока остается только гадать… Вы не подскажете мне?

Немец все так же сидел, разинув рот. В горле у него что-то булькало.

– Возможно, – продолжил я, – ваша супруга поделилась с госпожой Калашниковой своими подозрениями относительно вас… Может быть, она, фрау Валентина, заметила или, что вернее, почувствовала, что вы собираетесь убить ее… И рассказала об этом ближайшей подруге – Кате… И тогда вы поняли, что вам надо убирать не только Валентину, но и ее… А возможно, она, ваша жена, успела рассказать Екатерине о чем-то другом. О чем-то таком, что могло бы вывести КГБ на ваш след… Ну, например, о том, что в эту осень вы в отличие от прошлых лет отчего-то вдруг, впервые в жизни, приняли участие в заготовке грибов… Кто знает?! – риторически, в стиле великого адвоката Плевако, воскликнул я. – Кто, кроме вас?..

– Найн! – отчаянно выкрикнул Лессинг.

– Йес! – прокричал я и подумал, что в данном случае уместней было бы крикнуть: «Йа!»

– Да, да!.. – продолжил я по-русски. – Вы поняли, что Екатерина Калашникова является нежелательным свидетелем, – и решили ее застрелить… Ну?! Так было это, хер Лессинг? А?! Ну, скажите «да» – и вам сразу полегчает… И мы вместе подумаем о том, как вам выпутаться из этой переделки…

Герр Лессинг встал. Его лицо чеканной норманнской выделки было смертельно бледно.

– Это есть провкатион! Провокэйшен! – твердо проговорил он. – Я не буду говорить с вами без свой адвокат!

– Да зачем вам для того, чтобы со мной-то говорить, – нужен адвокат?! – усмехнулся я, продолжая сидеть. – Я же не из КГБ, – при упоминании о КГБ немца опять передернуло. – Я – просто частный сыщик. Я хочу помочь вам… Можете считать, что я – как раз и есть ваш адвокат.

Лессинг пару секунд поразмыслил, продолжая, как и я, стоять. А затем вдруг разразился речью.

– Я не стрелять вашу клиентку. Айн! – он разогнул один палец. – Вы говорил: она имела покушение на себя шестое януар, вечер. Но я иметь на вечер шестое януар – алиби. Я иметь тогда ужин с двумя германский гешефтфляйтер и двумя рюсски коммерциант. И они могут говорить, что я быль этот вечер с ними…

– Хорошо, – пробормотал я.

Это и в самом деле было хорошо.

– Вы можете дать мне телефоны этих господ?

– Йа! Можьете!.. Но я вам – не давать! Вы можеть испортить мой руф! Деловой репутэйшен! Я давать их, эти телефон нумбер, своему адвокату! Или расследователю!